Юлия Латушкина: «Коллекция удалась, если после показа разрывается телефон…»

Юлия Латушкина стала первым автором олимпийской одежды белорусских спортсменов, которую бросились покупать сразу же после её презентации. Автор может смело это утверждать, потому что знаком со всеми вариациями парадной формы лучших белорусских атлетов на всех суверенных Олимпиадах.

Участь костюмов, жакетов и юбок того времени была незавидна – сразу после прохода по главной арене Игр всё это добро занимало постоянное место в сумках и сундуках. Нарочито парадное, оно казалось неуместным для ежедневного использования, да и качество исполнения, расцветка и многое другое оставляли, мягко говоря, желать лучшего.  Помните, как было в знаменитой миниатюре Райкина про костюм, который шили «всем гуртом», каждый при этом отвечая только за свою линейку? «К пуговицам претензии нет? – Да вроде нет. – Вот то-то…».

Мы вспоминаем Аркадия Исааковича по дороге в Ивенецкий дом-интернат, куда наша героиня везёт не только свою коллекцию выпускных платьев – в подарок местным девчонкам, но ещё и целый десант спортсменов, влюблённых в Юлю безоговорочно.

Всё потому, что она стала первым дизайнером спортивной формы, который слушал своих героев внимательно и честно, обещая реализовать все их пожелания в лучшем виде. Разумеется, вкупе со своим видением белорусской идентичности. Эту тему Юлия развила на II Европейских играх, когда ей доверили не только парадную и спортивную форму наших атлетов, но и всю концепцию праздника.

Вообще, это интересная тема – как творческие люди создают свои произведения. Один мой знакомый исполнитель, чрезвычайно популярный не только в стране, но и на всём постсоветском пространстве, признавался, что сочиняет шлягеры, как слесарь на заводе. Встающий к станку в 9 и выключающий его в 6 вечера, когда пора домой, к жене и детям. А как получается у Юли?

– Ну я точно не слесарь! (Смеётся.) И работаю даже во сне. Надо понимать, что в профессии дизайнера есть процесс не только творческий, но и рутинный, когда надо шить по заказу. Скажем, сейчас делаю одежду для казино и туркомпании. Творческий промежуток уже прошли и сейчас работаем над техническими деталями и исполнением. В каждой сфере есть свои требования – открытый или закрытый рукав, определённая длина юбки и т. д. У каждого бренда своя манера коммуникации с людьми. И это те рамки, за которые выходить нельзя.

Что касается чистого творчества, то в октябре-ноябре хочу сделать показ новой коллекции. Но для этого работу надо начинать уже сейчас. Поэтому пытаюсь поймать состояние души. Смотрю фильмы, читаю, стараюсь понять, что сейчас цепляет. Бывает, понравится фильм или фрагмент из него, и ты на нём начинаешь строить всю коллекцию. Например, люблю старую Англию, историю королевы Елизаветы. Смотрю фильмы на эту тему и вдохновляюсь. Обращая при этом внимание на преобладающие мировые тенденции и пытаясь понять, что могу дать этому миру я.

– Откуда в Вашем творчестве взялась спортивная тема? Однажды Вы совершали пробежку в парке и…

– Нет, тут как раз был заказ – довольно приятный и почётный. В 2015 году к вопросу творческой концепции олимпийской формы впервые решили привлечь дизайнера. Раньше этим занимались самые разные организации: Белспортобеспечение, Министерство спорта и туризма Республики Беларусь и др. Меня привлекли как специалиста, потому что коллекции отечественных производителей были достаточно слабыми. Почему? Потому что каждый был ориентирован на какую-то одну сферу. Со мной же решили попробовать новую форму работы, когда за всё отвечает один человек – не только за одежду и обувь, но и за весь набор члена делегации – вплоть до сумок, блокнотов и ручек.

– То, что опыт оказался успешным, мы узнали вскоре после парада открытия Игр 2016 года.

– Мне было приятно, что впервые за всю историю участия белорусской сборной в Играх самостоятельной командой мы вошли в дюжину самых стильных из более чем 200 делегаций – популярное американское издание USA Today традиционно составляет такой рейтинг на каждой Олимпиаде. И, по сути, это была первая победа нашей сборной в Рио. Медалей со спортивных арен ещё не было, но об успехе нашей формы говорили во всех выпусках новостей.

– В тот период Вы и познакомились с белорусскими спортсменами?

– Я их и до этого знала, девчонки приходили и одевались у меня. У нас хватает продвинутых гимнасток и баскетболисток, которые интересуются не только западными брендами, но и отечественными.

Но когда началась плотная работа с олимпийской командой, то познакомилась, наверное, уже со всеми нашими звёздами и была приятно поражена их благожелательностью и открытостью. С такими моделями очень приятно работать. И это наполняет чувством повышенной ответственности – ты понимаешь, что эти ребята и девчата едут защищать честь страны на соревнованиях с лучшими атлетами планеты.

В период подготовки коллекции проходило очень много совещаний – всё-таки моя форма была пилотным проектом в истории олимпийской парадной одежды. Поэтому специалисты Министерства спорта и Белспортобеспечения звали на совещания спортсменов с тем, чтобы они высказали свои мнения.

С главным тренером сборной страны по художественной гимнастике Ириной Лепарской я уже была знакома раньше. Она была, пожалуй, самым строгим судьёй. Потому что это именно тот вид спорта, в котором визуальное впечатление играет одну из главных ролей. И если ей нравилось, то можно было быть уверенным, что и от остальных спортсменов и тренеров нареканий не поступит. Хотя я всегда готова к предложениям и очень чутко отношусь к советам заказчика.

Ещё я познакомилась с нашим олимпийским чемпионом по гребле Сашей Богдановичем – специально шила на него форму для финальной презентации. Очень весёлый и позитивный парень. Как и все, он был заинтересован, чтобы наша совместная работа вышла как можно лучше.

– Какие советы давали спортсмены?

– Они открывали глаза на вещи, о которых я не знала. И которых, прямо скажем, не брали в расчёт производители ранних коллекций. Например, открытие Игр, оказывается, это не круг по стадиону длиной в 400 метров. Это многокилометровое путешествие, которое длится несколько часов. И раньше спортсмены натирали ноги в жёстких туфлях с высоким каблуком, что нездорово сказывалось потом на выступлениях, особенно, если те приходились на следующие дни. Я их услышала, и обувь стала мягкой и удобной. Слипоны – кеды без шнурков. Ходи сколько хочешь – ничего не натрёшь.

– Но почему раньше не было слипонов?

– Ну, так устроена промышленность, что там с людьми не разговаривают. Есть определённые ГОСТы, и им следуют. Они изначально не задавались целью сделать обувь комфортной, они ставили задачу «выполнить задачу».

– Когда Вы осознали, что ваша форма имеет успех у олимпийцев?

– Когда прошло открытие Олимпиады и у нас начал разрываться телефон только с одним вопросом: «Где это можно купить?». Форма понравилась простым людям. А ещё раньше ко мне с аналогичным вопросом приходили спортсмены и приобретали те же платья для себя, подруг или в подарок. Тогда я поняла, что потратила силы не зря (улыбается).

То же самое было на II Европейских играх. У меня уже был опыт, уже сложилось своё видение молодого состязания, которое ещё борется за место в международном календаре. Наверное, поэтому спортивная и волонтёрская одежда пользовалась и пользуется до сих пор большим спросом.

Пару месяцев назад была по работе в Киеве и на одном из его перекрёстков не выдержала и вытащила телефон, чтобы сфотографировать парня и девушку – они были одеты в форму волонтёров наших Европейских игр.

– Коллекция получилась очень яркой и запоминающейся.

– Делала её на основе белорусской вышиванки, которая даёт возможность выбора самых разнообразных узоров. Ну а цвета – хотелось, чтобы люди, связанные с Играми, выделялись в городе. Потом меня даже упрекнули в том, что можно было бы и поскромнее. Но с этим человеком тут же начали спорить, и я поняла, что такая форма действительно людям по душе.

– Россияне когда-то совершили целую революцию со своей олимпийской коллекцией – Bosco. Носить её было престижно, по всей стране открылись магазины с полным набором экипировки. Да что Россия! В олимпийском Турине я видел очереди в русский олимпийский магазин.

– Это правильно, нам тоже нужна олимпийская форма, которую с удовольствием носили бы не только спортсмены, но и обычные люди. Нужны какие-то национальные символы, которые объединяли бы нацию. То, что сегодня предлагается легпромом, увы, очень поверхностно и обыденно. Каждое предприятие предоставлено самому себе и каждый делает кто во что горазд. Нет общей линии.

Я, например, всегда с удовольствием посещаю фаншопы хоккейного «Динамо». Там есть общая стилистика, линейка товаров, выполненная в общем ключе. Можно купить товары и для новорождённого, и для девочки или мальчика постарше, и для взрослого мужчины.

– Какие команды и федерации к вам обращались после презентации спортивных коллекций?

– Очень многие – фигуристы, футболисты, федерации по боевым искусствам, детские команды по разным видам спорта, танцевальные. Гимнастические – в частности, я творила для школы Саши Наркевич, там очень интересная и смелая форма. Опять же многое зависит от заказчика. А Саша как раз тот человек, который любит всё новое и необычное.

– Что дало Вам общение со спортсменами?

– Я вообще люблю общаться с разными людьми, которые чего-то добились в своей отрасли. Заметила, что спортсмены куда более организованны, чем другие люди. Если они знают время и место, то прибудут без опозданий. Если задача доводится доступно и понятно, то будет выполнена качественно и без промедлений. Спортсмены с детства привыкли жить по расписанию, поэтому работать с ними приятно. Я ведь тоже не люблю, когда составленный распорядок дел на день ломается из-за чьей-то халатности или необязательности.

После олимпийской коллекции у меня появилось много друзей из мира спорта. Ещё раз вспомню Наркевич – она, молодая девчонка, уже организовала очень красивый бизнес – школу по художественной гимнастике, в которой занимаются не только дети, но и их родители. И это классный переход из одного качества в другое, который, увы, удаётся не многим чемпионам. Ведь гораздо больше мы знаем историй о том, как вчерашняя звезда, привыкшая к вниманию болельщиков и прессы, просто не находит себя в новой жизни. Она ждёт каких-то предложений и на кого-то надеется вместо того, чтобы взять судьбу в собственные руки.

В новой жизни вся ответственность ложится на тебя, поэтому большего добиваются те, кто не боится пробовать и рисковать. Тем более риск не особенно велик, потому что многие обычные граждане сегодня увлечены здоровым образом жизни и готовы делать чемпионов не только из своих детей, но и сами реализовывать какие-то детские несбывшиеся фантазии.

Знаю, что к Саше приходит много женщин, чтобы улучшить растяжку. Ставят перед собой цели, которых не достигли в юности, и успешно добиваются их сейчас. И радости у них при этом не меньше, чем у людей, поднимающихся на олимпийский пьедестал. Олимпиада всё-таки у каждого своя.

– Знаю, что и Вы ходите туда тренироваться. В погоне за своей олимпийской медалью?

– Тоже растягиваюсь (улыбается). Но моя цель – не шпагат. Только для здоровья, чтобы мышцы не застаивались. У меня была довольно сильная травма, и поэтому регулярные физические упражнения просто необходимы.

Хожу также два раза в неделю в тренажёрку на кардио. Ну и в воскресенье катаюсь на лошадях. К сожалению, позволить себе больше заниматься физическими упражнениями не могу. Слишком много работы.

– Как строится Ваш обычный рабочий день?

– Могу приехать в студию в 8 утра и выйти через 12 часов. Но работа начинается не там, а намного раньше – дома. Например, девочка, работающая по контенту, живёт в Армении, другие специалисты, которые занимаются социальными сетями, – местные, но это тоже постоянная переписка и необходимость всегда находиться на связи.

Плюс встречи с заказчиками. Переезды в другие города, посещение фабрик, производства ткани… Иногда кажется, что я кручусь как белка в колесе. Хотя так и есть (улыбается).

– Тогда я понимаю, почему в качестве релаксации Вы выбрали конную езду.

– Конным спортом занималась ещё до перелома позвоночника. Честно говоря, травма позвоночника – не самое приятное воспоминание в жизни. Результат автомобильной аварии, причём за рулём была не я. Просто ехала в такси на заднем сиденье. Перелом был краевой, и три месяца вся нижняя часть тела была парализована.

Поэтому, когда после этого взобралась на лошадь, внутри был страх. И мне понадобилось целых семь лет, чтобы притупить это чувство. Начинала очень «лайтово». Кони – животные особенные. Они очень умные, но, чтобы понять это, одних слов мало, надо провести с ними какое-то время.

Лошадь – это не машина, в которой всё просто: сел и поехал – руль налево, руль направо. Ты должен почувствовать уздечку и научиться понимать это животное, как человека. Это возможно, если ты общаешься с лошадью как с лучшим другом.

– Для этого, наверное, лучше подходит конь.

– Так я только на нём и занимаюсь, на девочек не садятся. Все тренировочные лошади – это кони. Но всё равно… На последней тренировке было жарко, шло очень сильное испарение от травы, и была куча слепней. Сижу верхом, а они садятся на круп моей лошади, и она всё время подкидывает меня. Оп-оп! А держаться тяжело. По сути, она ведь тебя скидывает. И если не умеешь держаться, то мгновенно улетишь через голову. Поэтому расслабляться нельзя.

– Такой девиз вполне применим и к нашей жизни. К чему, кстати, Вы сейчас стремитесь?

– Просто работаю – с утра и до вечера. Есть круг задач, которые очертила и стараюсь держаться в стороне от всего, что происходит. Может, кому-то я кажусь сильным человеком – особенно на производстве, когда надо решать множество рабочих вопросов. Там по-другому просто нельзя.  Но на самом деле я очень впечатлительная. Помню, когда вышла первая коллекция, про меня написал очень известный нынче блогер. Там не было ничего плохого, но в обсуждениях меня начали сильно критиковать. Кто-то, наоборот, яростно защищал, но я настолько сильно переживала, что даже не могла есть и спать. Почему-то было важно, что обо мне думают. Глупое чувство, да? Но оно по-прежнему со мной…

Сергей ЩУРКО

ФОТО: ЕВГЕНИЙ ГРАБКИН, из личного архива Юлии Латушкиной