Артём и Алёна. Человек команды и его любимый тренер

Артёма Демкова можно назвать любимцем белорусских хоккейных болельщиков – к его самоотдаче на льду никогда не возникает вопросов. Он всегда готов помочь клубу и сборной – вне зависимости от состояния здоровья. Таких людей называют просто – «человек команды». И именно на таких и держится тот настоящий спорт, который мы любим.
А ещё у Тёмы замечательная жена – ещё один его тренер, верный друг и советчик. И без прекрасной Алёны портрет нашего героя был бы неполным…

– Вы, пожалуй, уже один из ветеранов команды, которому главный тренер Вудкрофт в прошлом сезоне даже доверял капитанскую повязку.
– Трудно не согласиться, ведь впервые я оказался в составе «Динамо» ещё в 2009/2010 сезоне. Только приехал из юношеской лиги Квебека, и главный тренер Глен Хэнлон пригласил меня на предсезонные сборы. В команде играло много опытных хоккеистов: Андрей Михалёв, Ярослав Чуприс, Дмитрий Мелешко, Сергей Заделенов, многие из которых сейчас уже работают тренерами. Уровень конкуренции был довольно высоким, и я, хоть и прошёл все сборы, отправился в аренду в солигорский «Шахтёр».
Тогда в 20 лет было очень сложно попасть в основной состав, не то что сейчас. Нам столько времени на льду не давали, ставка делалась на игроков, проводивших уже не первый сезон в составе клуба и потенциал которых хорошо знали тренеры.
– С будущей женой к тому времени Вы уже были знакомы?
Алёна (улыбается): Мы вместе учились в минском училище олимпийского резерва, но никогда не пересекались в компаниях, хотя общих знакомых хватало. Однажды такая возможность представилась. Пообщались, и Артём взял у меня номер телефона. Так всё и закрутилось.
Здорово, когда пара состоит из спортсменов. Они хорошо понимают друг друга и знают, что за медалями и славой стоит большой труд. Общество так устроено, что огульно вешает клише на вид спорта. Скажем, есть парочка известных футболистов, которые ведут гламурный образ жизни. Поэтому многие думают, что все футболисты – это мажоры.
– Хоккеисты не имеют такого внушительного бэкграунда. Наоборот, считаются домоседами.
Алёна: Именно. Они все рано женятся. И наш союз не стал исключением. Думаю, ребята так устают от перемещений по свету, бесконечных сборов и турниров, что им хочется домой, где тепло и уютно.

– Первым вашим домом стал дом американский. Кстати, почему у хоккеистов так популярен этот маршрут?
Артём: Каждый хоккеист хочет зарекомендовать себя на родине хоккея. Самая лучшая лига в мире – НХЛ – тоже находится там. В 2011 году, после сезона в Солигорске, я поехал в «Эльмиру Джэкалс». Это был фарм-клуб команды, игравшей в АХЛ – второй лиге. А из АХЛ хотелось пробиться в НХЛ. Таков был план.
В третьем сезоне меня подняли в клуб АХЛ «Олбани Дэвилз». Отыграл за них 22 матча, набрал 11 очков – это неплохой показатель. Но тогда ведущие игроки НХЛ уехали на Олимпиаду, а тех, у кого были двусторонние контракты НХЛ – АХЛ, спустили из «Нью-Джерси» в «Олбани». Понятно, что я как «незадрафтованный» игрок даже при всей своей статистике удержаться в «Олбани» не мог. Тренеры расставались со мной с сожалением. Правда, затем позвали на плей-офф, но я к тому времени получил серьёзную травму плеча… Самое обидное, из-за неё я не попал и на домашний чемпионат мира. Хэнлон хотел видеть меня в сборной, но игру на максимуме я бы не вытянул, и мы это понимали.
Вернуться в АХЛ мне не удалось, потому что с каждым годом количество «драфтованных» игроков растёт и им надо давать практиковаться. Оставался КХЛ. Вскоре я поехал в «Сочи».
Алёна: Всё-таки Артём – скорее игрок североамериканского типа. Ему нравится силовой хоккей, маленькие площадки (в КХЛ тогда ещё были, прим. авт.). Щелчок у него хороший. Ну и юркость: может пролезть туда, куда более габаритный игрок даже не сунется.
А вообще, таких любят все тренеры, вне зависимости от национальности. Артём трудолюбивый, может отработать за себя и за того парня. Не жадный. Есть те, кто скорее умрет, чем отдаст шайбу партнёру, а если Тёма видит, что коллега находится в более выигрышном положении, то непременно сделает пас. Он за личной результативностью не гонится. «Человек команды» – думаю, это наиболее точное определение.
– Когда говорят о том, что хоккеист играет в первую очередь на себя, вспоминается североамериканский хоккей. Ещё со времён знаменитой Суперсерии 1972 года известно, что канадцы – ярко выраженные индивидуалисты.
Алёна: Хоккейные культуры так переплелись между собой, что разницы особенно не видно – скажу как человек, которому пришлось посмотреть много матчей по обе стороны океана. Вообще, американцы понравились. Добродушные и всегда старались помочь, потому что сначала было особенно трудно: у Тёмы уже был опыт игры в юниорской Лиге Квебека, а я оказалась в США впервые и с далеко не идеальным английским.
Например, ребята всегда были готовы заехать за Тёмой по дороге на тренировку и отвезти обратно. Если надо было куда-то съездить, у нас тут же находилась компания. Благодаря этому общению мы и язык здорово подтянули. До сих пор общаемся и с хоккеистами, и со знакомыми болельщиками.
Артём: Ребята из команды к нам даже на обед приходили. Кстати, довольно часто. За раз могли умять целую кастрюлю того же борща. Правда, без сметаны – это у них не принято. Как-то Алёна сделала им колдуны – тоже нахваливали. Но долго в толк взять не могли: как моя жена сумела запихнуть в картофелины такие здоровые куски мяса?

– Артёму везло на заокеанских тренеров – они были у него не только в Штатах, но и здесь. Руководители «Динамо» и сборной всегда делали ставку на родоначальников игры. В чём особенность их стиля работы?
Артём: Глен Хэнлон, Дейв Льюис, Крэйг Вудкрофт – тренеры-мотиваторы. Такие вешают лозунги в раздевалках. Например: «Всегда быть друг за друга, быть командой, всегда относиться друг к другу уважительно». Как представители североамериканской школы они дают больше свободы в общении, а отечественные тренеры не склонны шутить над собой, более требовательные и жёсткие.
Канадцы скорее занимают позицию доброжелательных старших товарищей, которые больше знают и хотят помочь стать лучше. Хотя этот стиль работы со временем перешёл и к нашим молодым тренерам: Дмитрию Кравченко, Ярославу Чупрису, покойному Владимиру Цыплакову… Владимир Викторович провёл много матчей в НХЛ и стал этаким «белорусским североамериканцем». Всегда был на позитиве, шутил, не грузил лишней ответственностью и сам играл на высочайшем уровне. Для него психология игрока не была секретом, потому работать с ним было очень приятно.
Таким же современным тренером был и наставник «Эльмиры Джэкалс» – Пэт Бингхем.
Алёна: Его все уважали. В одном из матчей против Артёма как основного забивающего нападающего выпустили парня с заданием его сломать. Тёма выбыл из строя на три недели, а когда вернулся, то чувствовал себя неуверенно, боясь снова получить травму.
Артём: Распространённая ситуация среди спортсменов: организм подспудно страхуется, чтобы ещё раз не выпасть из игры подобным образом. Голова всё время просчитает варианты, но ты уже не так резок и быстр, как был недавно. Так вот, Пэт постоянно ставил меня в состав. Верил, что рано или поздно я заиграю вновь, и проводил на эту тему много бесед. Спустя какое-то время так и вышло. Я стал играть даже лучше, чем раньше.
Такие вещи, поверьте, не забываются. А в юношеском хоккее, если есть вопросы, то ты носишь их в себе – у нас не принято обращаться к тренеру.
– Интересно, а супругу можно назвать ещё одним Вашим тренером?
Артём: Да. Со временем Алёна начала разбираться в хоккее. Сейчас, бывает, приходишь домой злой – что-то не получилось. Обсуждаем. Потом смотрим игру в записи и снова обсуждаем, уже с холодной головой.
Алёна: Кстати, когда мы спорим, я довольно часто бываю права. А вообще, хватает пар, которые дома не говорят о хоккее. У мужей нет такой потребности. Отыграл матч, и всё. Артём не такой. Он живёт игрой и при любом результате приходит домой с желанием обсудить её. Иногда обижается, что завозилась с дочкой и не посмотрела матч: «Ну вот, ехал домой и думал, что обсудим тот момент в третьем периоде, а ты, оказывается, вообще ничего не смотрела!»
– У Анатолия Тарасова, знаменитого тренера ЦСКА времён советского хоккея, в команде был женсовет, состоявший из жён хоккеистов и помогавший ему руководить их мужьями.
Алёна: В «Динамо» такого совета не было, но жёнами мы собирались довольно часто. Есть люди с хорошими организаторскими способностями, например, Надя Мелешко или Маша Калюжная. Они умеют притягивать внимание масс.
Но судьба современного хоккеиста такова, что зачастую он и сам не знает, в каком клубе окажется в следующем сезоне. Это в СССР можно было всю жизнь отыграть в одной команде. Сейчас партнёры часто меняются и связи разрываются. Думаю, это происходит во всех командах. Поэтому в основном все дружат парами, например, мы больше общались с Китаровыми, Павловичами, Горбуновыми… И дело не в возрасте, просто взаимная симпатия. И вот вы уже проводите вместе время не только на хоккейной площадке, но и в жизни.

– На хоккейной арене часто бывает очень жарко. Каково видеть, как муж получает травмы?
Алёна: Самая страшная травма у Тёмы (вздыхает) была в солигорском «Шахтёре», когда они играли с «Керамином» на чемпионате Беларуси. После силового приёма он ударился головой вначале о борт, а затем и о лёд. Я бежала туда с другого конца площадки. А Тёма всё это время неподвижно лежал на льду. Помню, прибежала, а дети, стоявшие у борта, говорят: «Нет, он не умер, смотрите, рукой пошевелил!» Представляете, что я пережила в тот момент?
Тёму вынесли со льда на носилках и отправили в больницу. Боялись, что окажется перелом шейных позвонков. Но, слава Богу, пронесло. А ещё через два месяца, играя уже за «Динамо», Тёма снова ударился головой о лёд. С той поры он, как мне кажется, утроил наблюдение по сторонам, потому что в хоккее расслабляться нельзя.
Артём: С годами, конечно, становишься опытнее. Тренируешь тело более правильно, чтобы оно не было таким уязвимым. Это всё слагаемые профессионализма. Если ты относишься к делу таким образом, то вероятность получения травм существенно снижается. А это значит, что твой век в хоккее продлевается.
Да и тренировки уже стали другими, не на износ, а на развитие физических качеств. Это в СССР игрок в 30 лет считался уже ветераном и все ждали, когда он закончит, а сейчас люди играют и в сорок. А Яромир Ягр выходит на площадку и в 51! Так что можно провести на хорошем уровне ещё с пяток сезонов. Как минимум.
Да и общая тенденция такова, что хоккей становится менее грубым и жёстким. Меньше играют в тело, больше работают клюшкой.
– Тем не менее, хоккей остаётся игрой мужественных мужчин, в которой драк не миновать.
Артём: Когда из подольского «Витязя» ушли все тафгаи, то драк стало значительно меньше (улыбается). Но когда что-то затевается, то за партнёра надо вступиться – это непреложный закон. Например, в этом сезоне мы играли плей-офф в Солигорске с «Металлургом» из Жлобина. Рома Горбунов катился мимо скамейки запасных приезжего клуба, и кто-то из молодых игроков сказал нелицеприятные слова в адрес нашей команды. Само собой, Рома тут же отправился уточнить детали – прямо в гущу праздновавших заброшенную шайбу жлобинцев. Понятное дело, я последовал за ним, потому что друг один, а их много. Моему примеру последовали и партнёры, так что на льду завязалась драка – к общей радости трибун.
Самое интересное, впрочем, было потом, когда нас усадили на скамейку штрафников – по пять игроков из каждой команды. Едва шайбу ввели в игру, снова начался замес – у чужих ворот. Тогда на выручку бросился наш вратарь Игорь Брикун, который схватился с голкипером «Металлурга». Драка вратарей – дело нечастое, поэтому даже нам было любопытно и мы жалели, что приходится наблюдать за этим сражением издалека (улыбается).
Второй случай был в седьмом матче, когда мы уже знали, что проиграли серию. Один хоккеист всё время меня преследовал, бил сзади и так взбесил, что в конце я уже сам на него пошёл. Пришлось потолкаться. И я заметил, что Рома всё это время кружил рядом и, если бы кто-то рискнул выступить на стороне оппонента, то он бы тоже сразу вмешался.
Алёна: Просто Артём не дерётся, это не его тема. А вот Рома случая не упустит, хотя и не обладает какой-то суперкомплекцией. Просто такой характер. Сказал мне как-то: «Тёма, если что, драться не будет. За него это сделаю я».
Артём: Это хоккей, без силовых столкновений в нём нельзя. Бывает, что команда безнадежно проигрывает какой-то матч в том же плей-офф, ей надо завестись, получить новый импульс. Это и отличает наш вид спорта от других – я даже и не вспомню, видел ли какие-то драки, скажем, на гандбольной площадке, хотя этот вид спорта не менее жёсткий и силовой. Нет традиций, а вот у нас…

– Ещё у нас есть традиция сетовать на неудачное выступление сборной на очередном чемпионате мира. Правда, два последних из них мы пропустили, но ведь рано или поздно вновь там окажемся. Какое будущее ждёт белорусский хоккей, Артём?
– Надеюсь, что хорошее. Повторюсь, много внимания уделяется молодёжи. Есть много тренировочных кэмпов (детских хоккейных лагерей, прим. ред.), постоянно играют молодёжные сборные разных возрастов. Много ребят уезжает в Америку, многие выбирают вариант развития карьеры в КХЛ. И я уверен, что в ближайшее время это даст результат.
Алёна: Но это не значит, что Тёма добровольно уступит своё место в сборной пусть даже самому талантливому юниору (улыбается). Придётся очень постараться. Да и цифра 10, как ни крути, приятная и круглая, а Тёма пока участвовал в девяти чемпионатах мира.
Артём: У Димы Коробова тоже девять, и мы с ним часто говорим о том, что когда с нашей федерации снимут бан, то мы обязательно сыграем на десятом. Но я так думаю, что и на этом мы не остановимся…

ТЕКСТ: СЕРГЕЙ ЩУРКО
ФОТО: из архива АРТЁМА ДЕМКОВА и ХК «ДИНАМО»