В сентябре листья жгут…

Помните, как Михаил Боярский пел: «Листья жгут, как прощальный салют, в сентябре листья жгут…»? Это на самом деле последний салют поры, которую ещё назвали бабьим летом…

В сентябре Ларисину группу, как всегда, повезли в деревню: убирать колхозную картошку. Девушка вместе с двумя подругами обитала у селян, сдавших студенткам две койки. Для Ларисы, горожанки до мозга костей, и примитивный быт, и тяжёлый труд стали настоящим испытанием. Она мучилась и очень скоро, балованное дитя, занемогла. Однако внезапно каторга оборотилась райским садом.

Неожиданно серость нудного осеннего неба победоносно разорвали яркие солнечные лучи. Стало так припекать, что можно было подумать: сейчас август, а не сентябрь. Студентов отправили поднимать лён. И ребята, так у них было заведено, с песнями и прибаутками, пошагали, как говорится, далеко и без хлеба. Солнечный день, юность, а впереди, они знали, только счастье – им ли вешать нос?

Группа шла вдоль участка соседей селян, у которых нашли приют подруги. И девчонки сразу обратили внимание на светловолосого крепкого хлопца. Было жарко, и парень с голым торсом (мышцы так и играли!), готовил поле для уборки картофеля, скашивая завядшую ботву. Студентки знали от квартирной хозяйки, что это сын соседей, тоже студент. А от традиционной уборки колхозного картофеля его освободили, так как он летом со стройотрядом работал в Крыму. Пётр остался в деревне помогать родителям.
Случилась любовь.

Лариса была не из тех, кто ждёт у моря погоды. Чтобы познакомиться с парнем, девушка уговорила подруг сходить за водой, ведь, как она знала, в соседском дворе имелся колодец. И её вовсе не смущал тот факт, что такой же колодец, только общественный, находится ещё ближе. Ну не ведаем мы про это, неместные мы! Это был, по мнению Ларисы, замечательный повод завязать знакомство с прекрасным косцом.

Подруги взяли вёдра и по пути сговорились таскать воду, не торопясь, шумно и весело. Расчёт был верный: хлопец непременно полюбопытствует, кто это берёт воду из их колодцы. А может, и помощь предложит.

И получилось в десяточку! Пётр, услышав смех и грохот, выпрыгнул на крылечко, как богатырь из ларца, и начал наполнять вёдра девчонок водой. Смелый, за словом в карман не лезет…

Студентки с готовностью реагировали на его шутки, а Ларису грызла ревность. Что и говорить, план сработал, но по итогу всё могло сложиться не так, как ей хотелось!

Парень, зазвав девчонок в дом, стал их потчевать мёдом и молоком. Лариса воспрянула духом: он, несомненно, выделял её среди подруг. Когда девушка посетовала, что в селе нет клуба, а значит, и развлечений, Пётр вызвался наладить вечеринку для всей группы в колхозном коровнике, где есть красный уголок.
– Ведь и магнитофон имеется, и хорошие записи, и заведующий фермой мне не откажет, – твёрдо заверил парень и уточнил, обращаясь к Ларисе: Придёшь? – и, опомнившись, исправил оплошность: Придёте, девочки?

В восемь вечера, как и пообещал Пётр, в коровнике начались танцы. Лариса с радостью убедилась, что с парнем считаются односельчане. А уж какой авторитет он сразу завоевал в её группе!

Девушка поняла, что это её женская победа: Петя уделял внимание только ей…

Днём студенты подбирали картофель за копалкой, вытаскивая его из земли, перемешанной с травой. Носили клубни вёдрами к грузовику, из кабины которого, лучезарно скаля щербатые зубы, весело смотрел на девушек молодой шофёр. Кто-нибудь из кузова принимал полные вёдра, высыпал картошку. Работа кипела. Кузов наполнялся, и у юных тружеников наступал краткий перерыв… День за днём.

Ребята очень уставали. Но после ужина, вдохновенно оттерев чёрные пальцы, покрыв ярким лаком небезупречные ноготки, нарядившись и без предрассудков нанеся на мордашки косметику, девушки торопились в красный уголок коровника – в открытый Петром центр развлечений. Весёлые, красивые, юные. Откуда черпалась энергия? Сегодня они могли бы лишь удивляться.

По истечении отпущенного на танцы времени парни сопровождали барышень до хат, в которых те обитали. Лариса возвращалась под утро и проваливалась в сон всего на пару часов. Они с

Петром целовались, смеялись и разговаривали, сидя на скамеечке. Спешили всё рассказать о себе – так много! И им нелегко было дождаться условленного часа, не видя друг друга целый день…

Но бабье лето всегда кратко. Вот уже к вечеру деревья и трава убираются инеем, словно сентябрь матереет, будто старый пёс. Затянулись дожди. От холодных струй парочка пряталась под навесом для дров. Им было уютно в объятиях друг друга. И что она всё же закоченела, Лариса осознавала, лишь пробравшись в хату и шмыгнув в постель, в которой под пухлым одеялом посапывала подруга. Девушку начинал бить озноб, возможно, не только от холода, но и от пережитых впечатлений. Катя принималась согревать гулёну, укрывая и обнимая горячей рукой…
Сентябрь уходил – ни солнышка, ни яркой зелени (её уничтожили ранние заморозки), ни… радости. Ларисе вдруг стало скучно и тоскливо. И они с Петром поссорились. Любовь как внезапно возникла, так внезапно и ушла. Вместе с сентябрём. Не судьба.

Жгли листья – это был прощальный салют их красивым и чистым отношениям. Теперь, когда до Ларисы долетает горький аромат осенних костров, она будто возвращается в тот далёкий сентябрь. Оказалось, что кое-что в этой жизни не забывается никогда.

АЛИНА ВИШНЕВСКАЯ