Растопи камин...

***
Захлёбисто, до одышки,
До внутренней нервной бури,
Читала я в детстве книжки,
Лицо не по-детски хмуря.
Читала я в детстве ноты
И музыку рисовала,
Но время спросило: «Кто ты?
Пора начинать сначала».
И я не читала книжки,
Не рисовала ноты –
Мне музыки стало слишком
И незачем отчего-то.
Я стала серьёзной тётей
С огромным вагоном долга,
На самой высокой ноте
Держала себя за холку.
Держала себя упрямо:
Размеренно, чинно, веско.
Вперёд продвигалась прямо,
А не по кривым отрезкам.
Но время спросило: «Кто ты?»
Захлёбисто, до одышки...

Я вновь собираю ноты,
Пора приступать к книжкам...

Часы с кукушкой
Снег дороги заметает, как в далёком сне,
Ничего не предвещает мысли о весне.
Тучи маются снегами, дома тишина,
На стене часы с кукушкой каждый час без сна...

Сотню зим и сотню вёсен, ровно, как всегда,
Эти часики уносят стрелками года,
Четверть века нет на свете бабушки моей,
А кукушка всё кукует в переулках дней.

Я бы стрелки повернула, чтобы время – вспять,
Чтобы бабушку родную лишний раз обнять,
Чтобы девочки-подружки, чтобы шум и гам,
И часы, часы с кукушкой – чтобы были там...

Сватал юную девицу парень молодой,
С хаты в шумную столицу увозил с собой.
Вместе с маминой иконой – оберег от зла –
Девушка часы с кукушкой из дому везла.

На стене часы с кукушкой – бабушкина грусть,
Каждый «тик» да «так» давно я знаю наизусть.
Стрелки старые по кругу – кольцевой маршрут,
Откукуют час вечерний и опять замрут.

Растопи камин...
Растопи камин... Зажги свечу...
Я с тобою рядом помолчу...
Пусть нас разнесло за много миль –
Есть тепло... И между нами штиль...
Дом наполнен нашей тишиной,
Ты один, но я всегда с тобой...
Даже километрами разлук
Не унять тепло любимых рук.
Я с тобою, рядом, не грусти,
Отпусти печали, отпусти...
Помолчим вдвоём. И в тишине
Ты поймёшь, насколько дорог мне...

Чай с малиной
Меня называют – солнышком.
Меня называют – милою.
Я пью этот чай до донышка –
С пахучей, лесной малиною.
А мне говорят: «Душа моя!»
И я понимаю – искренне.
И песня звучит – та самая,
И сердце не надо стискивать.
Меня называют – лапушкой,
Меня называют – сладкою...
А я уже дважды бабушка –
С босыми, как детство, пятками.
Эх, лето – от счастья веточка,
Слова и глаза – бездонные...
Меня называют – девочкой,
Смешною, неугомонною.
Души моей гость непрошеный,
Он стал её половиною...

Спасибо за чай, хороший мой,
С душистой лесной малиною...

Зима
Заснеженные лавочки в сиянье фонарей,
И снег искрится, падая на землю не спеша.
В такие вечера морозы кажутся добрей
И, кажется, от снега согревается душа.
И не беда, что холодно, – в душе белым-бело –
Сплошное изобилие небесной чистоты,
Все ссадины и «грязины» снегами замело,
И будто бы по облаку легко ступаешь ты...

Влюбилась…
Влюбилась... Бывает...
Подумаешь, чудо какое...
Смотрю на него, и в душе –
тихо
       падает
                  снег...
Я верю, что снег –
это признак зимы и покоя.
Зима и покой –
это вовсе не значит, что грех...

Влюбилась.
Хотя я подобного
                        не ожидала,
Считала, что все мои вёсны
              давно отцвели.
А всё оказалось так просто:
              зима подсказала,
Что снег –
       это нежность небес
              для уснувшей земли...

Влюбилась.
   И тихо в душе,
           и уютно ночами...
И утренний сон наконец-то
                приносит покой.
И я в удивлении
  вновь
      пожимаю
          плечами:
Ну надо же, чудо...
            Влюбилась...
                Так просто...
                Зимой...

ГАЛИНА ШАПКИНА