Август в подарок
Каникулы! Каникулы! Свобода и лето в деревне – что ещё можно пожелать девчонкам, которые любят и, кажется, чувствуют каждой клеточкой тела магию природы? Она внутри, не снаружи.
Деревня Клён – любовь моего детства. Здесь родилась мама, здесь она встретила отца. Тут живут и трудятся мои дядя и тётя. Но если бы не ровесница Томка, моя двоюродная сестра и подруга, то вряд ли мои привязанность и трепетное отношение к Клёну были бы такими глубокими. Ведь каждое лето – столько чудес и открытий! А август – апогей этого пиршества большой души и маленького сердца. С привкусом потери. Ведь из-за леса сегодня показалось не только красное солнце, но и призрак сентября. Плюс школа… Минус свобода, минус Клён, минус Томка… Но ведь до этого ещё так далеко?..
Нам не разрешали приближаться к реке без взрослых. Мы ежедневно нарушали запрет. Как нам нравилось бултыхаться в холодной слюде Начи, прогретой лимонным солнцем только на мелководье у берега. Как замечательно было лежать на шёлковом белом песочке, так заботливо стелившимся под наши мокрые тельца, загорелые до шоколадной роскоши! И смотреть в голубое небо – бездонное до пугающего и сладкого замирания под ложечкой, следить за пышными облаками, напоминающими кого-то и меняющимися, будто они живые. На их пышном великолепии так хотелось поваляться! А двоюродный брат Валерка, непререкаемый авторитет, возьми да и объясни, что облака – это нечто вроде пара. Каково же было наше разочарование!..
А противоположный берег Начи был обрывистым. Эта высокая жёлтая стена была вся истыкана чёрными кружочками – норками, выдолбленными в песке ласточками. Мы могли тихонько подкрасться, прикрыть отверстие ладошкой, потом просунуть руку и вытащить крохотную трепетную птичку. Её сердечко тоненько и быстро билось под пальцами... И устыдиться, и отпустить...
А какая радость неожиданно наткнуться на гнёздышко с птенчиками или голубыми либо пёстренькими маленькими яйцами! Самочка в ужасе мечется вокруг, её материнский инстинкт заставляет прикидываться раненой, пытаться увлечь нас подальше от деток. Несмотря на огромный соблазн, мы никогда не касались ни яиц, ни птенчиков: один только запах человека был способен отпугнуть хозяйку гнезда от потомства. Я многое перенимала у Томки, деревенской с первого дня её жизни. Сестре природа открывала свои тайны естественно, учила мудрости...
Нам нравилось забираться на деревья. У нас даже были как бы приручённые: у них выросли особенно удобные ветви. Залезали и окидывали округу восторженным взглядом.
Мы возвращались домой лишь с темнотой, с неизменным венком на голове, сплетённом из цветов. Очень нравились васильки. И ромашки были хороши... Но как хотелось есть! Мы пожирали всё подряд, наперегонки...
Иногда поспевали прийти, когда тётя Нина садилась доить корову. Мы бежали за нашими маленькими эмалированными кружками, чтобы подставить их под тонкие струи душистого молока.
И это тоже было непередаваемо...
Мы постепенно взрослели. Вскоре настало время, когда надо было работать. В крестьянских семьях не бывает лишних рук. Брали лён, пололи, пилили брёвна на дрова, ворошили сено, потом принимали его в пуне: дядя Шура подавал вилами, а мы утаптывали. Гоняли на пастбище коров и овец, собирали чернику, землянику, малину, голубику, бруснику. Ходили на выгон за конским навозом, чтобы потом подмешать его в корм свиньям, кормили скотину.
Труд был тяжёлым, особенно прополка и уборка льна. Но мы не ненавидели его. Мы рано были поставлены перед такой трудной задачей – «надо». Дядя Шура и тётя Нина и так уставали на работе в колхозе. Но, возможно, стала я всё же забывать... Нет, на первых порах была на нашу с Томкой доля «берёзовой каши».
Однако это не означает, будто тётя Нина не любила нас. Она отдавала нам лучшие куски – поровну родной дочери и племяннице мужа. Плела по утрам нам косы, кормила рататуем или омлетом, хотя торопилась на работу. Шила сарафаны, платья, юбочки… Одинаковые...
Каникулы были длинными-предлинными. Август ставил точку нашему раздолью. Потом я терпеливо дожидалась предстоящего лета, слала Томке тоскливые письма. Подруга и двоюродная сестра, к моему огорчению, не любила писать…
Но в июне лето снова брало счастливый старт. Пока не выросли, не заневестились. В каникулы начали вплетаться романтические истории с ребятами, с которыми так жестоко и непримиримо воевали в детстве...
АЛИНА ВИШНЕВСКАЯ
